1. Имя персонажа.
Лициния
2. Возраст.
17
3. Должность/статус персонажа.
Отсутствует/падчерица Марка Элиана
4. Происхождение.
италийка, римская гражданка
5. Внешность.
Эмили ван Камп
Внешность Лицинии сочетает в себе грацию и благородство. На вид – это святая простота и нежность. Добрые карие глаза, русые длинные, немного вьющиеся от частого заплетания в косы волосы, чувственные губы, складывающиеся в нежную, возможно, слегка по-детски неуклюжую улыбку, что сложно подловить эту девушку в лицемерии, даже если оно и присутствует. Чистота и невинность в ее глазах подкупают.
Она среднего по тем меркам роста, стройная и изящная. Одевается соответственно своему статусу, но без особых изысков. Впрочем, в уродстве вкуса ее сложно было обвинить до текущего времени по крайней мере. (если надо больше дописать, допишу)
6. Характер персонажа.
Сказать, что Лицинии было все равно, что она – почти пустое место в семье, - это соврать. Долгое время для нее это было тяжелой травмой, пока сама же не убедила себя, что ей все равно. Тем не менее, скрытая обида и ощущение собственной неполноценности глубоко въелись в эту особу и, очевидно, ждут удобного момента. И если поначалу Лициния очень обижалась на брата и норовила косвенным образом наябедничать либо подставить того, то попозже, пролив ручьи слез, превратилась в само очарование, скрывающее свои истинные страсти под покровом хладнокровности и природного очарования. Она в буквальном смысле принялась выслуживаться перед отчимом, братом… Поначалу крайне безуспешно, выглядя нелепо или навязчиво, но чем больше спотыкалась, тем опытнее и пронырливее становилась. Хотя, пока что ей не удалось стать незаменимой для брата или отчима. Но она продолжает искать пути. Заодно «отстреляться» при первом же удобном моменте, хотя едва ли осознает это сама.
Оставив дебри глубинных переживаний Лицинии, остановимся на ее портрете в обществе. Ну что сказать, до определенного момента она была тенью в семье, по этикету не могла высунуться, когда ей вздумается. Более того, словно нарочно не спешила раскрывать в себе женское очарование зрелости, продолжая казаться ребенком, которого имеет смысл пожалеть и защитить. Потому и не замужем до сих пор. Еще и девственна. Что формально – норма, а практически – нонсенс. Ее все считают милой, безобидной и нередко кто – глупой. И хотя это обижает Лицинию, она здесь бессильна. Тем не менее, вынашивает тайные планы возможности образования и больших привилегий для себя. Собственно, то, что она больше времени проводила среди рабов, по сплетническому принципу донесло до нее многие интересные вещи. Среди них и знакомство с христианством. Хотя Лицинии было сложно представить одного бога, но увидала она в том свою определенную выгоду для выслуживания перед семьей. Или, в крайнем случае, будущим мужем. Уж где отыграться надеялась девушка, - заслужит любовь мужа или с миру сведет. Опять же сама себе в этом она бы даже под угрозой смерти не призналась бы. Впрочем, всю малину перебил некий раб по имени Патрокл. Вот уж где удар под дых. Как-то не представлялось ранее поводов Лицинии влюбиться. Все планы относительно будущего мужа и семьи пошли крахом. Вернее, приняли новый оборот. Теперь с удвоенным рвением Лициния стала искать пути обозначить свою незаменимость и важность для отчима и выслужить волю Патроклу. Собравшись было уже явить миру всему свою зрелость, она снова спрятала ее в глубины, ибо не желала отдаваться никому, кроме своего любимого раба.
Возможно, слишком длительное пребывание среди оных позволило ей постичь внутренний мир этих людей, чтобы относиться к ним не настолько уж скверно, как к умному животному, например. Иначе можно было бы только догадываться, что бы она делала, влюбись в Патрокла. Хотя даже сейчас мысли о позоре на свою голову посещали ее и терзали.
Естественно, раб не мог и не имел права проявить к девушке свой интерес, потому та прошла через ад и пламя, выверяя каждый свой шаг, чтобы иметь возможность хоть побыть рядом с ним и не выдать себя. Тем более, откуда ей было знать наверняка о его чувствах? Да и упаси боги, просочатся слухи.
На этом фоне даже пробовала писать стихи, но боялась, что их найдут, и тут же сжигала.
В ее жизни очертилась классическая нота: какая же я несчастная, как судьба поиздевалась. Что, кстати, натолкнуло ее на некоторые идеи в христианстве, где она увидела косвенный намек на «страдайте и будет вам дарован рай». В заповедях увидала пример утопического мира и загорелась идеей, чтобы он таким и был. Тем более, что вокруг себя видела прямо противоположное. Да и римские боги выглядели уже не так вкусно со своими пороками и жестокостью в сравнении с Христом. Причем, чем жили на самом деле те самые боги и существовали ли, в ее кругах уже давно особо не заморачивались. И вспоминали только, если крайне припечет или богохульствуя. И хотя при ней так не выражались, но иной раз «за стеной» можно было услышать душевное «член Юпитера!» и так далее. Что ну никак не способствовало приобщению к святости и вере родного пантеона. Потому Лициния как-то не особенно-то и интересовалась богами. А вот рабыню послушать, подыхая от скуки, можно было. Стрекочет что-то и стрекочет. Да только слово в душу ложится.
Краем уха опять же через пятое-десятое от слуг услышала о том, что многие знатные дамы развлекаются с рабами. Хотя сама это никак не могла ни подтвердить, ни опровергнуть, потому на всякий случай просто ужасалась и качала головой. Но мысль в эту сторону заработала.
7. Биография.
В семье Лициния всегда находилась на втором плане, о ней хорошо заботились, но родительская любовь всецело принадлежала ее старшему брату Луцию. В четырехлетнем возрасте девочка потеряла отца и обрела отчима, Марка Элиана. В его доме она жила так же тихо и незаметно, больше времени проводя в обществе домашних рабов, чем членов семьи. От прислуги Лициния и узнала о христианском вероучении, которое в городе проповедовалось тайно. Хотя она не приняла крещения и мало что знает о Христе, девушка считает себя сторонницей новой веры. Она с ужасом думает о своем будущем замужестве, хотя еще не знает, кого ей прочат в мужья: Марк Элиан не упустит случая устроить выгодный  брак падчерицы. Сердце Лицинии уже отдано человеку, на которого ее отчим никогда не взглянет, как на ровню.
8. Связь с игроком.
ЛС, аська 213627232
9. Ключ (см. правила форума). 
Верно

10. Пробный пост.
Выйдя в перистиль после небольшой утренней трапезы, Лициния размышляла о своем будущем. Иногда ее посещала злость на саму себя из-за Патрокла, когда воспоминания о сладких мечтах, вызывающих истому, настигали ее сознание. Хотя эти мечты она позволяла себе крайне редко и то, когда уже ложилась спать и никто не увидел бы ее лицо. Да и будущее для обычной римлянки не особо расширяло перспективы, кроме как за счет мужа. Пока жених не выбран, было бы уместным прикинуть достойных кандидатов и попытаться  намекнуть отчиму. Вот только найдутся ли среди тех, кто станется по нраву Марку, также по нраву и ей самой? С одной стороны, Патрокла всегда можно держать рядом, будучи замужней. Вредная мыслишка стать женой Патрокла порой и закрадывалась, но Лициния в гневе отвергала ее в корне.
Пока отчим рад появлению наследника, стоило бы воспользоваться ситуацией, только нужно хорошо подготовиться, в чем Лициния несколько сомневалась. Мужчинам проще создать свою сеть информаторов, а ей достаются лишь женские сплетни, чаще всего из уст рабынь, и хотя в них тоже много полезного порой, но не все можно доказать или опровергнуть. Да и опираться на слова раба уже само по себе не всегда благоразумно. Хотя, среди них порой попадаются довольно смекалистые и преданные…
Размышления девушки прервала ее служанка.
- Госпожа, желаете чего-нибудь?
- Нет, Аспазия, - коротко ответила Лициния и присела.
Внимательно поглядев на служанку, спросила:
- Ты что-то хочешь мне сказать?
Аспазия смутилась, но подошла поближе и присела рядом на полу возле госпожи, даже, пожалуй, ближе, чем стоило бы. Лицо Лицинии уже не выражало одобрения.
- Госпожа, - тихонько заговорила женщина, - простите мне мою дерзость,  мы вчера говорили о Христе и у меня для вас есть хорошие вести. Сегодня в городе будет проповедник и это – чудесная возможность услыхать истину из первых уст.
Лициния приподняла бровь в удивлении. Нет, не проповедник ее удивил, а речи служанки.
- Ты же понимаешь, что я не могу в открытую посещать подобные собрания? – холодно бросила она.
- Конечно, госпожа, я не смела бы вам подобное предложить... Всем известно, что в Помпеях большинство дел вершится тайно…
- Ты считаешь, - перебила ту Лициния, - я способна посрамить этот дом подобными выходками?
- Нет, что вы, госпожа, я думала, вам интересно учение. Простите мне мою дерзость. Ведь слова презренной рабыни не могут считаться равными тем словам, что слетают из уст несущих Святое слово… - Аспазия склонила голову перед Лицинией, будучи огорченной, - всего лишь желала добра для вас, чтобы не осквернять ваш слух и Святое слово своими речами. Вы достойны того, чтобы слушать из уст равных…
- В этом ты права, но слишком много берешь на себя, - задумчиво протянула девушка, - ты стала очень красноречивой и участливой в последнее время, Аспазия, как для рабыни, - с нажимом промолвила Лициния, - мне это не по нраву. И я бы предпочла, чтобы Святое слово не позорило себя собраниями за спиной. Истина достойна того, чтобы излагаться открыто. И не мне потворствовать тем, кто ведет себя подобно бродячим псам.
- Нет, что вы, госпожа, - стала заверять Аспазия, - собрания проводятся тайно лишь потому, что в городе непозволительно подобное. Иначе, никто бы не скрывался. Люди погрязли в разврате и он никогда не позволит истине увидеть свет.
- Я не узнаю тебя, Аспазия. Твои ли слова сейчас звучат в этом чертоге?
- Не судите строго, госпожа, я всегда говорила вам правду и была преданна душой и телом…. И не посмела бы… - она запнулась. - Но, ведь вы сами видели…
- Я знаю, что я видела, по-твоему, я ничего не понимаю??? - девушка резко встала. - Не заставляй меня напоминать твое место. А сейчас оставь меня, - Лициния небрежно махнула рукой в сторону, мол, уйди.
- Слушаюсь, госпожа, простите меня, госпожа… - в поклоне Аспазия стала пятиться.
Лициния же в дурном настроении начала прохаживаться по дворику. Что себе возомнила эта рабыня? То, что она и проявляет интерес, еще не значит, что она готова унижать себя в угоду праздному любопытству.
С другой стороны в такой скуке подобные события могли бы внести хоть какую-то струю свежего воздуха. Как же ей надоело это болото… Только книги и спасают. Хотя с ними тоже нечасто удается посидеть. То, что ее учат быть хорошей женой, и интересно, и скучно одновременно… Точнее, для хорошего мужа, она бы с радостью. Такого, как Патрокл, например? Или еще лучше? Собственно, а что она вообще знает о Патрокле? И ведь не поделаешь ничего со всем этим. Родные боги словно оглохли. Если они вообще есть. Почему здравый смысл должен скрываться под пологом покорности и видимой глупости? И прятаться, как учение о Христе. Разве люди не имеют права знать достаточно, чтобы иметь право выбирать? Видимо, нет. И это убивало Лицинию. Разве можно в таких условиях хоть иногда, не прячась, поговорить действительно интересно и глубоко? Да и с кем? С рабами, что ли? А как же. У подруг уже давно другое на уме. А позволить себе получать знания о том, что действительно интересно? Не клеймя и не позорясь… Если с мужем повезет, то да, а если нет? Лицинии было интересно посетить это злосчастное собрание, но все обстоятельства вызывали в ней лишь уныние. Унизить себя и позволить себе туда пойти или уважать себя, но прозябать в невежестве? А тем более, чтобы будущему мужу это тоже стало интересно. Или даже было уже интересно.
Такой сумбур в ее голове сейчас витал, особо не следя за последовательностью изложения мыслей, хватая за хвост то одно, то другое.
Но Лицинии не нравилось еще и то, как меняется ее любимая рабыня, наслушавшись этих откровений. Или она сама ее так разбаловала? Вероятно, стоит быть построже. Будучи и так в подчиненном положении, только вот не хватало, чтобы рабы указывали и дерзили. Рассказывали очевидное и, тем более, унижали непристойными мыслями и предложениями. Хотя, с другой стороны, как бы она вообще об этом узнала? Здравый смысл в голове Лицинии сталкивался с привычными порядками в Римской Империи. И что победит, пока было неясно. Впрочем, позволять рабам вальяжность она точно не стремилась.
Итак… Тайно посетить собрание… Да она даже Патрокла повидать постоянно ищет более-менее внятный и открытый повод. Хоть это и нечасто получается…
И если уж и позорить себя, то она предпочла бы Патрокла. Только стоит ли на это решиться??

Отредактировано Лициния (2012-05-29 00:56:08)